У меня водянистые мысли, они никогда не останавливаются, не принимают твердую форму, изменчивы и непредсказуемы даже для меня. Они похожи на нечто слепое, полупрозрачное, зыбкое. Иным словом, я никогда не знаю, что я все же такое есть. Пытаюсь опереться на социотипы, психософию, на всяческие ответвления психологии, но стоит копнуть глубже, как я обнаруживаю в себе аж.. да-да, ничего. Я просто боюсь направлять свое внимание внутрь себя, там не грязно, не светло, ни холодно, ни жарко, там и цвета-то нет. Поэтому я люблю жизнь, это доказательство моего тела, что я все-таки есть. Люблю других людей, мне легче заниматься ими, чем собой. Но я вообще хотела сказать абсолютно другое, то, что написано выше, так.. поток сознания, лучше не обращать внимание, мне — тем более.
В разговоре с очень приятной девушкой вспомнила рассказ Леонида Андреева "Иуда Искариот", вспомнила, как весь класс осуждал Иуду, вспомнила свои мысли по этому поводу. И вот я обнаружила, что мысли-то мои ничуть не изменились, что странно, ведь прошло столько времени, а я могу измениться хоть несколько минут. Значит, все же есть что-то неизменное в моей голове. И все такое же неизменно-изменчивое, как образ Иуды.
Все говорят, что толкала на преступление Иуду алчность. Но нет же, нет, вы не понимаете, мои дорогие бывшие одноклассники! Не алчность, а любовь. Он настолько любил Иисуса, что хотел быть для него всем, как Христос для него, его вовсе не устраивала эта идея равенства. А что еще делать, когда ты любишь не человека, а бога, который выше всех (не в прямом смысле), любит всех, но при этом никого? Ты пытаешься пробиться сквозь эту стену, но стена нерушима, а объект любви.. его-то уж можно разрушить. И этот объект начинаешь ненавидеть, а потом решаешься и... и вот тебя уже ненавидят тысячелетиями, тебя осуждают школьники и люди, чья идея равенства распространяется только на подобных себе (нет, что вы, я не говорю о религиозных учениях, конечно нет (*табличка "сарказм"*). И знаете, Иисуса понял до конца только Иуда, а не оставшиеся 11 апостолов, не святые и т.д. Сейчас я приду к чему-нибудь не тому, все намешаю, напутаю, меня будет не остановить, так как мысли вообще никогда не останавливаются, да и не должны, так что я, пожалуй, закончу.
Вообще, я еще не знаю, скрою этот пост или нет, ведь это и есть то личное, чего я пытаюсь избегать в разговорах, оно наполнено эмоциями, чувствами, тем, над чем можно посмеяться. Дать посмеяться — подставить под удар. Ненавижу смех, это хуже оскорблений, неуважения, хуже всего.
Так, меня опять начинает нести, пост и так слишком длинный. Думаю, скрывать его не буду, почему-то не хочется. Даже не буду перечитывать это все. Пусть моим оправданием служит высокая температура и полное непонимание, где я нахожусь, почему эти стены пытаются сжаться и раздавить меня.
Лучше уснуть. Поскорее.
А еще мне будет очень стыдно.